Публикую продолжение своей сказки, начало тут.

***

Но когда я покинула кабинет, тревога улеглась и я решила поразмышлять над этими тремя словами. Тогда я поняла, что эти понятия не лежат в одной смысловой плоскости, чтобы их можно было сравнить.

Ирония — это способ сделать речь более выразительной, художественный прием. Когда говоришь одно, подразумеваешь другое, и разница между этими двумя вызывает улыбку.

Сарказм — это разновидность иронии. Когда говоришь одно, подразумеваешь второе, и разница между первым и вторым вызывает злую усмешку.

А цинизм — это черта характера. Циники смотрят на мир нарочито равнодушно. Они часто используют в речи иронию и особенно сарказм для того, чтобы подчеркнуть свое безразличное отношение даже к тому, что у других людей вызвало бы тяжелые чувства.

А как бы вы ответили на этот вопрос?

— Больно смело лыбится, — сказал гном-великан. Он был ростом с человека, и потому пользовался авторитетом среди братьев-гномов, — Надо бы ее извлечь.

Разогреть его тело и растопить лед его сердца.

Ты видишь сны, какие в день своей свадьбы

Видит королева.

Проснись, Герда, еще не поздно,

Еще полнолуние и полночь не пробило

Последняя ночь, последние минуты,

последние снежинки, упавшие с неба...

«Герда», В. Дыркин

Кай привычно складывал из льдинок слово «Вечность» у трона Снежной Королевы. Она восседала, слово сама зима, в богатой соболиной шубе, украшенной ослепительными самоцветами. 

— Не хочу больше учиться, — Кай бросил ледяную палочку на ледяной пол. Палочка разбилась вдребезги, но Снежная королева и глазом не повела.

— Тебе придется научиться, — сказала она глубоким, как зимняя стужа, голосом. 

Кай сел на холодный пол и заплакал. Его слезы текли по щекам струйками, стекали с подбородка ниточкой и застывали, превращаясь в новую палочку для составления слов. 

«Долго ли она будет меня мучить...» — подумал он в тоске. 

— Вот поэтому он дальше своего носа-то и не глядит, — говорили о нем слуги за глаза, — вот поэтому-то и щурится, как крот!

Наше знакомство состоялось этой осенью, в обстановке, не особенно располагающеей к знакомству. Я все время лежала, в голове носились навязчивые мысли, и ту, самую верную, о том, что нужно сходить к психиатру, все никак не удавалось поймать.

Наконец я приехала к врачу. Послушав меня, он сказал, что дело в разбушевавшейся эмоциональности, и чтобы Нева вернулась в каменные берега, надо мне встретиться с одним нейролептиком. И выписал рецепт. Сейчас расскажу про то, как пью эти таблетки.

— Друга хочу.

Здоровье, внутреннее равновесие — это хрустальный шарик, который так легко разбить. Для кого-то весь мир будто бы сделан из хрусталя, и потому при падении шару ничего не делается. А для кого мир живой, те берегут свой шарик и боятся за него.