Всем привет)

Публикую продолжение своей сказки, начало тут.

***

На позапрошлом занятии психотерапевт задала интересный вопрос. Она спросила, какой тип юмора мне ближе: ирония, сарказм или цинизм. Я от такого сложного вопроса зависла и дать ответ не смогла.

Но когда я покинула кабинет, тревога улеглась и я решила поразмышлять над этими тремя словами. Тогда я поняла, что эти понятия не лежат в одной смысловой плоскости, чтобы их можно было сравнить.

Ирония — это способ сделать речь более выразительной, художественный прием. Когда говоришь одно, подразумеваешь другое, и разница между этими двумя вызывает улыбку.

Сарказм — это разновидность иронии. Когда говоришь одно, подразумеваешь второе, и разница между первым и вторым вызывает злую усмешку.

А цинизм — это черта характера. Циники смотрят на мир нарочито равнодушно. Они часто используют в речи иронию и особенно сарказм для того, чтобы подчеркнуть свое безразличное отношение даже к тому, что у других людей вызвало бы тяжелые чувства.

А как бы вы ответили на этот вопрос?

Гроб висел на цепочках в сумраке заброшенной башни. Напротив стояли гномы и смотрели на спящую принцессу с большим спелым яблоком в руках. На бледном женском лице за темном стеклом змеилась неподвижная улыбка и будто насмехалась над ними всеми.

— Больно смело лыбится, — сказал гном-великан. Он был ростом с человека, и потому пользовался авторитетом среди братьев-гномов, — Надо бы ее извлечь.

Новый год радует приятной зимней погодой. На дворе легкий минус, неторопливо падает снежок, чистенько и спокойно. Самое время заново развернуть подарки, полюбоваться и зафотографировать в блог

Проснись, Герда, ты одна не сможешь

Разогреть его тело и растопить лед его сердца.

Ты видишь сны, какие в день своей свадьбы

Видит королева.

Проснись, Герда, еще не поздно,

Еще полнолуние и полночь не пробило

Последняя ночь, последние минуты,

последние снежинки, упавшие с неба...

«Герда», В. Дыркин

Кай привычно складывал из льдинок слово «Вечность» у трона Снежной Королевы. Она восседала, слово сама зима, в богатой соболиной шубе, украшенной ослепительными самоцветами. 

— Не хочу больше учиться, — Кай бросил ледяную палочку на ледяной пол. Палочка разбилась вдребезги, но Снежная королева и глазом не повела.

— Тебе придется научиться, — сказала она глубоким, как зимняя стужа, голосом. 

Кай сел на холодный пол и заплакал. Его слезы текли по щекам струйками, стекали с подбородка ниточкой и застывали, превращаясь в новую палочку для составления слов. 

«Долго ли она будет меня мучить...» — подумал он в тоске. 

Велик соблазн написать в этом посте пару матерных слов и ограничится этим. Но не буду ему поддаваться и постараюсь прилежно выписать все то, что принес 2020-й (хотя многое приносить его совсем не просили).

Жил-был на свете старый рыцарь. Вся округа знала, что он страшный скупец, потому что он не давал обедов и не ездил по гостям, а сидел в сыром подвале своего замка и чах над сундуком. Поговаривали, что в этом сундуке он прячет самые редкие богатства, блеска которых хватило бы, чтобы ослепить целый город.

— Вот поэтому он дальше своего носа-то и не глядит, — говорили о нем слуги за глаза, — вот поэтому-то и щурится, как крот!

Есть у меня один верный друг: зовут оланзапин канон. Это нейролептик, который я пью от шизотипического расстройства. 

Наше знакомство состоялось этой осенью, в обстановке, не особенно располагающеей к знакомству. Я все время лежала, в голове носились навязчивые мысли, и ту, самую верную, о том, что нужно сходить к психиатру, все никак не удавалось поймать.

Наконец я приехала к врачу. Послушав меня, он сказал, что дело в разбушевавшейся эмоциональности, и чтобы Нева вернулась в каменные берега, надо мне встретиться с одним нейролептиком. И выписал рецепт. Сейчас расскажу про то, как пью эти таблетки.

Жил-был на свете Черепаха. Плавал он в море совсем один тысячу лет, и грустно ему было в пустынных водах. Однажды он поднял голову к Солнцу, блеснул своими мудрыми глазами и сказал:

— Друга хочу.

А туфли остались лежать на паркете
И Золушка плачет в казеной карете
Я знаю, что водка дешевле не будет
Я знаю — сестренка уже не разбудит.

Здоровье, внутреннее равновесие — это хрустальный шарик, который так легко разбить. Для кого-то весь мир будто бы сделан из хрусталя, и потому при падении шару ничего не делается. А для кого мир живой, те берегут свой шарик и боятся за него.